Главная » Статьи » Семейные истории

Макс Фрейдин "Наши предки были родом из местечка Романово(Ленино)

Макс Фрейдин родился в 1932 году в Горках.  Окончил с серебряной медалью русскую среднюю школу (1951г.) с отличием экономический факультет БСХА(1956г). Работал в Горецком райисполкоме председателем районной плановой комиссии   (1956-1960г.г)., учился в  аспирантуре БСХА(1960-1962г.г),начальник планово-финансового отдела Горецкого районного управления сельского хозяйства (1962-1966г.г.), кандидат экономических наук, профессор, заслуженный экономист БССР. В настоящее время - заведующий кафедрой агробизнеса факультета бизнеса и права академии.

 

 

                                                               Mail: Фрейдин Марк <mark1932@tut.by>

 

                                

Наши предки были родом из местечка Романово

 

      Наш род Фрейдиных на протяжении нескольких веков жил в местечко Романово Горецкого уезда (ныне агрогородок Ленино). Известно, что владелица имения княжна Дондукова – Корсакова Фрейлина его Императорского величества благосклонно относилась к евреям. Разрешала там селиться, поощряла, когда евреи открывали ремесленные предприятия или торговые лавки, помогала получать им высшее образование.     

. Родители моего отца, Лазарь и Хася Фрейдины, жили в местечке Романово в Белоруссии. Были верующие, придерживающиеся традиций, евреи. Дедушка был грамотный, учился не только в еврейской школе, был учеником нотариуса и зарабатывал, составляя разные документы и прошения для, в подавляющем большинстве, безграмотного населения местечка и окрестных деревень. Называл себя адвокатом. Бабушка была очень деятельная женщина, содержала лавочку, в которой продавалось всё – от керосина, свечей, простейших скобяных товаров до бакалеи. Из поколения в поколение в нашей семье передаётся легенда,  что дедушка Лейзер в молодые годы избил полицейского и отсидел за это на каторге.

 

 

 

Лейзер Фрейдин, дедушка по линии отца, жил в Романово. Умер в Горках.

 

 

 

     

      Как и у всех евреев у дедушки было много детей:  сыновья Залман, Владимир и Лев, дочери: Юдифь, Эсфирь и Фрейда.

     Мой отец Залман родился в 1893 году. Окончил в Романово хедер, но также хорошо знал русский язык. Кроме того он был активным членом Романовской пожарной добровольной дружины, которую создала княгиня и финансировала приобретение всего оборудования. Эта дружина участвовала  в соревнованиях сельских пожарных дружин России. У нас в семье долгое время хранилось разрешение, выданное ему полицией. Там было написано, что он может две недели проживать в Санкт-Петербурге и участвовать в Международном конгрессе пожарных дружин. Не забываем, что евреи в то время не имели право проживать за «чертой оседлости».

      Как активного члена дружины княгиня послала моего отца на бухгалтерские курсы в Киев, которые он закончил в1917г. И всю жизнь он работал по специальности.

 

 Мой отец Залман Фрейдин.

 

 

      В 1930 году отец, уже женатый на девушке Гинесе из Романово переехал в Горки и до 1941 года работал главным бухгалтером в артели «Пищевкус».

                                            

Мы до войны жили в Погодинском переулке в коммунальной квартире. Переулок соединял нынешнюю улицу Якубовского (тогда – Оршанка) и Мстиславскую.

Помню, как услышал о начале войны. Я шёл к тете своей, Елене Марковне Рыскиной, (родная сестра мамы) и на площади, где сейчас стоит бюст Якубовского, на высоком столбе висел громкоговоритель, и вокруг столба стояло несколько человек. Среди них – профессор Вейс. Слушали  выступление Молотова о начале войны.

6 июля 1941 г. папа ушел в армию и сказал, чтобы мы никуда из Горок не уезжали, потому, что немцев разобьют за два месяца. Я помню, что тогда мы собрали вещи в сундук и зарыли в сарае во дворе. Думали, что когда вернемся, заберём. Оказалось, что полицаи потом штыками протыкали землю, так, что к нашему возвращению все было разграблено. И дом наш сгорел.

Помню, как через Горки шли колоны наших солдат в сторону Орши. Из строя выбежал Горецкий еврей по фамилии Бандель. Обнялся и попрощался с молодой женщиной, и побежал догонять. Говорили, что это шли войска Московского округа. Кстати, после войны хромой Бандель работал поваром в академической столовой.

Родная сестра отца Юдифь  (еще одна папина сестра, Фрейда, жила в Ленинграде, и Есфирь жила в Горках)  работала заведующей аптекой в Горах, недалеко от Горок. Жила с сыном.  Мы к ней и поехали на телеге на некоторое время, когда Горки начали бомбить. Помню, что тогда в Горах я видел белорусского поэта Янку Купалу. Как-то мы играли возле дороги, остановилась такая машина эмка. Из нее вышли полная женщина и мужчина с усами. Женщина говорит: «Глядзіце, хлопчыкі, гэта жывы Янка Купала». Это у меня осталось в памяти. Потом выяснилось, что он переночевал в Горах у директора льнозавода-еврея (там, в Горах еврейский колхоз был до войны) и отправились дальше в Москву. Они бежали из Минска.

Потом мы снова вернулись в Горки. 12 июля утром мама пошла в артель “Пищевкус” и председательша Тищенко дала ей телегу и лошадь (эта женщина после войны была в Горках. Ходили слухи, что у неё дочка от немца. Но мы ей и по сей день, благодарны. После войны она заправляла сифоны газводой), куда мы погрузили какие-то пожитки. И я, мама, младшая сестра Ася на телеге, мамина сестра Фрада с сыном Мотей (он сейчас в Ульяновске – Заслуженный железнодорожник СССР) дочерью Броней и мужем Лейбой Столяровым, папиной сестрой Эсфирью (её муж Евель Цофнас был в армии), моей двоюродной сестрой Раей, студенткой Ленинградского мединститута (она была на практике в Горках) пошли по Мстиславке из Горок. Тут началась бомбежка, мы оставили эту лошадь с телегой, проломили забор и побежали в овраги, что в районе нынешней районной больницы. Там и спрятались. Помню, на мне были короткие «пионерские» штанишки и через плечо  противогазная сумка, в которой вместо противогаза мама положила кулек сахара и сухари. Я видел, как армада самолетов делилась: часть летела бомбить вокзал  на станции Погодино (там горела нефтебаза), часть – бомбить район академии, часть бомбить горскую дорогу, по которой отступали наши войска.

Потом муж тети Фрады увидел нашу телегу у одного мужчины. Тот сказал: «Это ваша лошадь? Забирайте…» Еще рассказал, что был в городе – там немцы. Танкетка бьет по академической библиотеке. Ему сказали «Хонде Хох!», но он сбежал. После бомбёжки часам к пяти вечера установилась мёртвая тишина. И  большая часть людей из этих оврагов пошла назад в город. По сути, евреи пошли навстречу своей смерти.  По настойчивому настоянию моего двоюродного брата Матвея Столярова, который сказал: « Вы как хотите, а я домой не возвращаюсь»  мы пошли в сторону Смоленщины. Так начался трудный путь нашего спасения. Все заботы о лошади и телеге взял на себя дядя Лёва Столяров.  Потихоньку мы добрались до деревни Захарьено, где встретились несколько семей еврейских, которые уходили из Горок, из Гор… Крестьяне дали немного муки, замесили тесто.… И тут десант немецкий. И мы оттуда драпаем, из этого Захарьено… Так получалось, что немцы шли за нами по пятам. Потом был Татарск.

Мы дошли до Рославля. Ночью мы должны были перейти через мост, но солдаты сказали, что мост заминирован. Тогда предложили колеса замотать травой и потихоньку ехать… Дальше мы дошли до Брянска через брянский лес. Днем шли войска, ночью беженцы. Или днем шли по обочине. В брянском лесу я и Яша Бранзбург (его семья бежала из Гор) нашли лошадь. Её оставили артиллеристы. Яша как сельский парень (а в Горах был еврейский колхоз) сел верхом и взял меня. Мы какое-то время были обеспечены «личным транспортом».

Помню, что когда мы в Брянск вошли, там все горело. Так мы дошли до Орла. Здесь мама сдала лошадь и телегу, получила справку, что это государственное имущество, и нас посадили в эшелон. Перед нами один эшелон разбомбили немцы. Но наш прошел. Завезли на станцию Филоново, а затем в станицу Новоаненскую Сталинградской области. Там в деревне мы остановились. Какое-то время мы там жили. Мама работала в колхозе. Мы тоже помогали, с двоюродным братом Матвеем на волах – цоб-цобе! – подвозили воду на полевой стан. Я там не учился. Ребята старшие обозвали меня жидом, и я обиделся.

В это время мы через Бугуруслан искали друг друга. И мы нашли мамину сестру Елену, которая раненых вывезла. Она находилась в Чкалове, (ныне Оренбург) работала в госпитале. Вместе с ней была наша бабушка, муж Елены и старшая сестра Эстер. Немцы приближались к Сталинграду. Пришлось второй раз бежать. Хозяин (у него была в сундуке казацкая форма, сабля) говорил: «Вы не уезжайте от нас…»

Нас с большим трудом посадили в эшелон, который шел с эвакуированными из Украины. Помог военный комендант нам как семье военнослужащего. Так мы с муками добрались до Чкалова. Мы вышли в зиму, а эшелон пошел дальше, в Ташкент. Там мы встретились с маминой сестрой, врачом. Нас поселили к одной женщине-мордовке. Мама работала санитаркой, потом ее перевели в посудомойки на кухню. И нам стало жить веселей, поскольку какой-то приварок ей давали, и можно было что-то съесть. Отца в 1943 г. как пожилого, демобилизовали, и он стал работать  в деревне Пугачи Чкаловской области, куда перебралась наша семья.

 Он потом рассказывал, что участвовал в эвакуации немцев Поволжья из Саратовской области. Помню, что для нас его приезд в Чкалов был большим событием, тем более, что у него была какая-то отварная свинина и кусочки сахара. Он устроился бухгалтером сельпо.  Нам там дали домик. У нас была коза. Я там продолжил учебу. Относились к нам  как к беженцам хорошо. Помню как, перебравшись на лодке через р. Урал из Чкалова папа привёз сообщение о Великой Победе. И в Пугачах как и во всей стране начался большой праздник  А в 1945 году мы вернулись в Горки. Я пошел в пятый класс. Помню, что это в начале осени было, штрифель уже созрел. Какое-то время жили на квартире в еврейской семье Цирлиных. Потом купили половину домика у Ксении Тарасовны Околович на Красинской улице. Папа поработал простым бухгалтером, а потом до пенсии работал главным бухгалтером строительного управления. С этой должности он ушёл на пенсию. Отец умер в 1970  году   

. Мой дядя Владимир также при помощи княгини поступил и окончил Киевский политехнический институт. В последующие годы стал известным в России строителем мостов. Его дочь Зинаида стала журналисткой, её муж работал журналистом в газете «Красная Звезда».

 

 

 

                          Мой дядя - Владимир Фрейдин (брат отца), жил в Москве.

 

     Мой дядя Лёва был провизором. Жил и работал в Днепропетровске. Одна его  дочь  Тамара была доцентом Днепропетровского института транспорта, а вторая, - Нюся, была врач.

  

 

Сидят: Залман  Фрейдин, жена его  родного брата Льва ( стоит на фотографии).

 

       

       Тётя  Юдифь  вышла замуж за еврейского парня и уехала жить в местечко Горы. Там  она заведовала аптекой. Во время расстрела евреев Гор она погибла, а её сын Пиня по словам жителей Гор сумел бежать. К сожалению, дальнейшая судьба его не известна.

        Тётя Эсфирь вышла замуж за сапожника-закройщика  Евеля Цофнас. Муж в первую мировую войну служил в армии и попал к немцам в плен.

         Когда началась  Великая  Отечественная  война, его призвали в армию. Вернулся он инвалидом и в послевоенное время работал сапожником в артели-инвалидов. Была в Горках такая организация. Детей у них не было.

      Тётя Фрейда после революции поехала в Ленинград, там вышла замуж. Её дочь Рая стала врачом и в годы Великой Отечественной войны была на фронте. Сын Мотя стал инженером-телевизионщиком. Была ещё дочь Соня.

       По линии матери дедушку звали Мордах. У него в Романово была мельница. Так как рано умерла жена, он женился ещё раз на Саре Либкинд ( моей бабушке по линии матери) будучи вдовцом с тремя сыновьями И вместе они воспитали 9 детей. К сожалению, он трагически погиб. Во время работы мельницы, его рука попала в жернова. Спасти его  не удалось.

 

    Моя  мама Гиннеся Рыскина, 1904 года рождения. В Ленино ( Романово переименовали  в Ленино в 1918 году–В. Л.) она окончила школу второй ступени.

 

 

 

  Слева направо стоят сыновья Мордуха: Залман, Хаим и Иче.

Сидят: Эстер (на руках Фрада), Мордух (на руках Яков), Сара (на руках Гинеся), мать бабушки, Фрума (сестра Сары). Сидит Елена (в белом платье) и рядом Эмма дочь Фрумы.

 

Сара Либкинд (моя бабушка) по линии мамы.

Слева направо: Мейка ( сын тёти Эстер)

Мотик ( сын тёти Фрады), Эмма( дочь Фрумы)

Сидит  Рая –моя старщая сестра, умерла в 3 года.

             

  Моя мама - Гинеся Рыскина по мужа Фрейдина

Активно участвовала в художественной самодеятельности. У нас сохранилась фотография. На ней – еврейский драматический кружок. Среди участников – мои отец и мама.

 

                     Еврейский драматический кружок  в м. Ленино

 

       После замужества она работала счетоводом.  Мама родила меня  и дочь Асю, которая стала врачом, и в настоящее время с мужем живёт в Израиле в городе Хайфа.

       Первенцем в нашей семье была дочь Рая, но она умерла в возрасте трёх лет.

       Как я уже отмечал, вместе с мамой мы были в эвакуации. Сохранилась фотография этого трудного периода нашей жизни.

 

  

 

 

                                    Я, сестра Ася и мама. 1943г. Во время эвакуации.

 

         В последние годы мама  была домохозяйкой.  Она  умерла в 1981 году.

      У мамы был   брат  Яков Рыскин . Он окончил  в Москве после революции Горную Академию и был горным инженером. В нашей семье сохранилась такая история, что С. Орджоникидзе решил отправить его в США изучать опыт производства алюминия,  но когда увидел, что у него нет   нескольких зубов, дал ему царские золотые пять рублей, чтобы он вставил себе зубы.

      В  США он встретил нашего дальнего родственника и с ним общался. Об этом после приезда стало известно сотрудникам НКВД и его арестовали. Был в лагерях, затем работал вольнонаёмным  и был даже награждён орденом «Знак Почёта». Его сын Марклен, кандидат технических наук, Лауреат  премии Совета Министров СССР, Почётный горняк Монголии в настоящее время живёт и работает в Израиле, Лауреат премии израильской ассоциации учёных и работников по освоению природных ресурсов Израиля. Старшая дочь Рэма живёт в Обнинске, дочь Инна- в Германии.

     Тётя Эстер родила двух сыновей и дочь. Сын Михаил во время войны был танкистом. Дочь Роза вышла замуж за ставшего  известным в Беларуси строителя Д.Я. Шахновича, который восстанавливал после войны Минск.

       Сын Яков стал известным художником, членом Союза художников СССР. Его жена Дина Григорьевна Каданер кандидат химических наук, доцент с сыном Владимиром и его семьёй  живёт в Канаде.

       Тётя Елена стала врачом. Во время войны она в день захвата немцами Горок на автобусе эвакуировала раненных бойцов Красной Армии, которые лечились в Горецкой больнице. И довезла их до Курска без потерь. Успела захватить с собой свою маму (нашу бабушку) сестру Эстер и мужа.

 В эвакуации работала врачом, продолжала работать рентгенологом и терапевтом и после возвращения в Горки.  Детей у них не было.

 

 

   Стоят:  Михаил (Мейка) Симкин, мой двородный брат по линии мамы, сын сестры мамы Эстер,  Рыскина Елена ( мамина родная сестра, работала врачом в Горках), рядом её муж—Меня Гутман, работал техником в рентгеновском кабинете в районной больнице.

    Сидят: слева - бабушка Сара и её сестра Элька.

       Тётя Броня окончила в Витебске медучилище и Ленинградский мединстит и работала в Ленинграде в больнице. Пережила блокаду. Её сын Михаил окончил Ленинградский  политехнический институт и живёт в настоящее время в Германии.

      Тётя Фрада вышла замуж за Лейбу  Столярова, который погиб на фронте. Одна поднимала двоих детей: дочь Броня после Чернобыля жила с семьёй в Израиле (Нагария). К сожалению, она в этом году скончалась. Сын Матвей, заслуженный железнодорожник СССР живёт в Ульяновске.

       Вот что мне известно о наших семьях Фрейдиных и Рыскиных.

Сидят слева на право: Фрада, Элька (сестра Сары), Эстер.

Стоят: Броня, Яков, Гинеся, Елена.

 

 

Категория: Семейные истории | Добавил: lwm468071 (05.11.2014)
Просмотров: 1446 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar