Главная » Статьи » Статьи, книги по истории Горецкой еврейской общины

Владимир Лившиц "Он и в жизни был Актёром Актёрычем". Часть 1.

Владимир Лившиц  «Он и в жизни был Актёром Актёрычем…»

 

                                                         « Я  – Магалиф»

     

      Борис  родился 8 марта 1927 в Берлине в семье Якова Мареевича Магалифа  1895 года рождения. Его отец  приехал из Ельца в Москву  в 1919 году, а  в 25 лет, сумел стать главным бухгалтером РОСТА (Российского телеграфного агентства).

     В это время он случайно встретился с писателем М.М. Пришвиным и спас его. Об этом интересно, рассказал  известный писатель К.Г. Паустовский в  книге «Повесть о жизни (1946 - 1963).

    Он писал: «Изредка появлялся в кафе человек в шляпе с отвисшими полями. Кажется, он был некоторое время сотрудником не то тульской, не то орловской газеты ( Паустовский К.Г. ошибался, Магалиф работал в РОСТе – В.Л.).  У этого человека было забавное происшествие с Пришвиным. О нем Пришвин любил рассказывать как о случае, вполне фантастическом.  Пришвин переезжал из Ельца в Москву. В то время на узловых станциях свирепствовали заградительные отряды балтийских матросов.  Все вещи, рукописи и книги Пришвин зашил в тюки и втащил их в вагон. На какой-то узловой станции около Орла матросы из заградительного отряда отобрали у Пришвина, несмотря на уговоры и просьбы, эти тюки.

         Пришвин бросился на вокзал к начальнику отряда. То был скуластый матрос с маузером на боку и оловянной серьгой в ухе. Он ел деревянной ложкой, как кашу, соленую камсу и не пожелал разговаривать с Пришвиным.

      - Конечно, интеллигент! - сказал он.- А будешь вякать, так арестую за саботаж. И ещё неизвестно, по какой статье тебя возьмет за грудки революционный трибунал. Так что ты, приятель, топай отсюда, пока цел.

       Вслед за Пришвиным вошел к начальнику человек в шляпе с отвисшими полями. Он остановился в дверях и сказал тихо, но внятно:

     - Немедленно верните этому гражданину вещи.

     - А это что еще за шпендик в шляпе? - спросил матрос.- Кто ты есть, что можешь мне приказывать?

      - Я Магалиф,- так же тихо и внятно ответил человек, не спуская с матроса глаз.

      Матрос поперхнулся камсой и встал.

     - Извиняюсь,- сказал он вкрадчивым голосом.- Мои братишки, видать, напутали. Запарились. Лобов! - закричал он громоподобно.- Вернуть вещи этому гражданину! Сам уполномоченный Магалифа приказал. Понятно? Снести обратно в вагон. Живо! Хватаете у всех подряд, брашпиль вам в рот!

        На платформе Пришвин начал благодарить невзрачного человека, но тот в ответ только посоветовал Пришвину написать на всех тюках химическим карандашом слово "фольклор".

     - Русский человек,- объяснил он,- с уважением относится к непонятным, особенно к иностранным словам. После этого никто ваши вещи не тронет. Я за это ручаюсь.

      - Извините мое невежество,- спросил Пришвин,- но что это за мощное учреждение - вот этот самый Магалиф - которое вы собой представляете? Почему одно упоминание о нем так ошеломляюще действует на заградительные отряды?

       Человек виновато улыбнулся.   - Это не учреждение,- ответил он.- Это моя фамилия. Она иногда помогает. Пришвин расхохотался.

     Он послушался Магалифа и написал на тюках загадочное слово "фольклор". С тех пор ни один заградительный отряд не решился тронуть эти тюки».

     В первые годы Советской власти были приняты всякие сокращения: ВЦИК, ЦК, СНК, ВЧК и т.д. Видимо, командир заградотряда подумал, что МАГАЛИФ – это сокращение какой- то важной организации.

 

 

Я.М. Магалиф ,его жена Софья Васильевна Магалиф-Аржанова и дети - старший Евгений ( слева) и младший Борис.

 

        Затем Магалиф Я.М. работал  начальником финансового отдела Народного Комиссариата иностранных дел СССР.  Его внук, Евгений  ( в настоящее время живёт в США),  сумел посмотреть его личное дедушки в архиве Министерства иностранных дел России.Он писал, что « Повышали деда очень быстро. Специалист он был, как видно из документов и переписки, классный. Его буквально разрывали на части. Из разных стран посольства СССР писали письма, слали телеграммы с просьбами: «Пошлите Магалифа! Не можем навести порядок в бухгалтерской отчётности, не можем наладить финансовую деятельность». Магалифа «давали» на время, т.к. его ждали уже в других местах.

        Принятый на работу во второй половине 1922 в Наркоминдел на должность помощника заместителя заведующего  финансовой части, он уже в 1924 стал заведующим  (начальником финансового отдела в дальнейшем). До отъезда в 1926 в Берлин на должность Управляющего делами, он побывал с инспекторскими проверками и помощью в советских посольствах в Швеции, Финляндии, Дании, Австрии, Чехословакии, Германии (несколько раз), а в 1926 его назначили управляющим делами и атташе советского  посольства  в Берлине.   При этом он был беспартийным!» 

       Ещё его внук, писал, что дед знал огромное количество людей, дружил с маршалом В.К. Блюхером и первым секретарём ЦИК СССР А.С. Енукидзе, хорошо был знаком с поэтом  В. Маяковским, Л. Брик  и другими   деятелями искусства.

     Как известно, многие из его знакомых, вскоре стали «врагами» народа. Поэтому ничего удивительного не было в том, что вскоре и его арестовывает  НКВД. Тут не помогла и фамилия Магалиф!

    

                                               Фото из дела  Я.М.Магалифа

 

   В апреле 1937 года по делу «Москва-Центр» он был  обвинён в шпионаже. В 2003 году его внуку Евгению) дали посмотреть в архиве Федеральной службы безопасности ( бывший архив КГБ) России дело его дедушки. Он сообщил нам, что «…в деле ордер на арест от 2 апреля 1937 года, но арестовали деда по приезду из Германии на Белорусском вокзале в присутствии жены и десятилетнего сына Бориса (моего будущего отца) 1-го апреля.  В тот же день состоялся первый допрос. Затем допросов было много, были очные ставки (все они были закрыты для меня, как и некоторые листы в допросах). На каждой странице допросов стоит подпись деда. Но в некоторых местах эта подпись прямо не похожа на его обычную подпись (я уже изучил его подпись по ранее виденным документам). Его били. На единственном разрешённом свидании с бабушкой он плакал, когда разговор зашёл о детях. Так писала бабушка в своих воспоминаниях. То, что его истязали, понятно не только по его нервным, неуверенным, «рваным»  подписям. Я видел страницы, на которых после окрика следователя: – Вы лжёте! Советуем вам показывать правду! – дед признавался в том, что отрицал буквально в предыдущем абзаце допроса».

    То, что он «признался» нет ничего удивительного. Как в своё время писал наш знаменитый земляк, писатель Лев Разгон – «на каждого у НКВД были свои пытки».  Признавались  члены политбюро ВКП (б) и прославленные маршалы.

     Что стало с ним потом, можно узнать из документа, который опубликован в Интернете (он храниться в архиве Президента Российской Федерации).  Это  «Список лиц, подлежащих суду военной коллегии Верховного Суда Союза СССР» (АП РФ, оп.24, дело 410, лист 260) от 20 августа 1937 года.

      На нём резолюция: «За». Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович.  В списке из 11 человек значился  и Яков Мареевич Магалиф. Через пять дней он был осужден и расстрелян.  Из справки о расстреле  видно, что его расстреляли в день суда – 25 августа 1937 года и захоронили на  Донском полигоне.

         Но, согласно  указаний  Военной Коллегии Верховного Суда СССР, начальник 1-го спецотдела МВД СССР   дал  распоряжение   отделу ЗАГС о выдаче жене свидетельства о смерти её мужа, где было сказано: Сообщаю, что Магалиф Яков Мареевич, 1895 года рождения, был осуждён Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР 25 августа 1937 года и, отбывая наказание, умер 17 октября 1938 года.

      Почему выдавали такие  лживые справки? Кстати такую же справку выдали и жене писателя М. Горецкого. Видимо было указание, чтобы население меньше знало о расстрелах. Для тоталитарного государства выгоднее было, чтобы заключенные «умирали» в лагерях.

       Его внук считает, что «дед попал в «большую игру», комбинацию, хитроумно сплетённую скорее всего самим Сталиным, по уничтожению ближайших его, Сталина, сподвижников и высших военачальников: среди них Енукидзе и Тухачевский. Были ещё рангом чуть пониже. Дед знал многих из них. По роду деятельности дед общался и дружил с руководителями зарубежных компаний, инженерами фирмы «Сименс», дипломатами разных государств.  Все они – как немцы, так и высшие чины в СССР, – были признаны шпионами Рейхсвера. Дед, работавший управляющим делами Советского посольства в Берлине и имевший чин атташе (соответственно дипломатическую неприкосновенность), использовался ими будто бы для передачи секретных сведений от одних к другим…»  И только в 1955 году  его реабилитировали.

 

Сын «врага народа»

        Семью «врага народа» сразу же из Москвы выслали в посёлок Акбулак (центр Акбулакского района Оренбургской области). В этом посёлке, с матерью и старшим братом  они жили до 1942 года. Там Бориса  впервые арестовали в 15-летнем возрасте.

         Евгений вспоминает, что отец рассказывал ему, что  «в середине войны, когда ему было 15 лет, один мальчик донёс на него, что он хвалил всё немецкое. Отца арестовали и стали «шить» ему дело о создании контрреволюционной организации (это в 15 лет!). Но тут он заболел тифом и был помещён в больницу. Затем мальчик, который на него донёс, признался, что оболгал его, и отца оставили умирать. Выжил. Был отец в детдоме…»    

        Акбулакский  детский дом, в котором находился Борис был расположен в этом же  посёлке. Михайлова Ирина  из Акбулака написала о Борисе Магалифе на сайте «Kino-teatr. ru»: «Для меня это был светлый, удивительный человек. Так случилось, что в жизни этого Большого человека, был маленький уголок земли, где память его хранила горькие воспоминания о своем детстве. Он часто навещал нас... У меня остались его замечательные подарки, открытки со стихами. В моей жизни не было ярче события, как знакомство с ним».

      Интересно, что в начале 70-х годов в этом детском доме жил известный певец Юрий Шатунов. Ему он посвятил известную песню « Детский дом». Её можно послушать на YouTube в Интернете.

       Затем он работал осветителем у артиста Э. Кио, а в конце войны поступил в   Киевское артиллерийское училище, которое было эвакуировано в г. Бузулук.  Правда, военная карьера не состоялась, когда в особом отделе узнали, что он сын «врага народа».

      Его  мать – Софью Васильевну Магалиф – Аржанову в 1942 году посадили. Она вернулась в Москву только в середине 50-х годов.

       В это  время старший сын, талантливый скульптор Евгений Магалиф, погиб на фронте.  

      С детства Борис любил литературу, особенно поэзию, и окончив школу, решил поступить на филологический  факультет Московского государственного университета, но опоздал с подачей документов. И поступил в Московский институт химического машиностроения. Правда, через год понял, что эта специальность не для него.

      Журналисту горецкой газеты «Горецкий вестник» Петру  Детляковичу он рассказывал, что за год студенческой жизни написал сценарий двухсерийного фильма. С ним в 1946 году он пришёл в  Всесоюзный государственный институт кинематографии.  И его  приняли   (П. Детликович. Горки в лицах: Огни над Проней. Мн.:2012).                             

                 

                                              Первые роли в кино.  Второй арест

      Два года Борис Магалиф учился на сценарном факультете, а в 1948 году  перешёл на режиссерский. Учился в классе знаменитого  режиссёра Сергея Герасимова.  

       Уже через год, в 1947 году,  Магалифа пригласили  для съемок в фильме  “Рядовой Александр Матросов” и  “Сельская учительница”. В 1948 году он снялся в фильмах “Молодая гвардия” и ”Повесть о настоящем человеке” вместе с известными артистами Р. Пляттом,   Б. Бабочкиным,   П. Кадочником, В. Марецкой и другими.

      В фильме «Молодая гвардия» он играл  немецкого офицера, поскольку обладал прекрасным берлинским произношением. Ведь он родился в Германии и десять лет там прожил.

     В январе 1949 года, в двадцать один год, он был   арестован. Причин было несколько: во-первых, в это время началась борьба с «безродными космополитами», главным образом, с евреями. Не забудем и то, что был он сыном «врага народа», а кроме того, следователи записали его в распространителя сведений, порочащих вождя мирового пролетариата  (якобы он сказал, что В.И. Ленин умер от сифилиса).

       Критиковал он и кремлёвских руководителем. Федин Эрлин, который сидел с Б. Магалифом в одной камере на Лубянке в своей книге «Филин на развалинах» (Спб., 2000)  в главе «Бутырский факультет пишет: «Сын дипломата Борис Магалиф родился в Берлине. Свободно владея немецким языком, в фильмах Герасимова играл офицеров Вермахта. Его отец расстрелян, но Борис попал на Лубянку не за папу, а по милости подруги. Студентка актерского факультета ВГИК, красавица, она с недоверием выслушала рассказ Бориса о сексуальных забавах кремлевских властителей. Промолчала.

 

       А на следующий день сказала: «Борис, я сочла своим комсомольским долгом сообщить о твоем рассказе, кому следует». Со следователем Борис был непочтителен, поплатившись за это двумя неделями Лубянского карцера. По обвинению в клевете на вождя народов получит десять лет. Уже поступая во ВГИК, Борис больше любил змей, чем людей, а после Лубянки он отдает хладнокровным тварям еще большее предпочтение…»

   А какой  будущей артистке идёт речь? Его сын Евгений узнал это, посмотрев в  архиве ФСБ России,  дело отца. Он писал: «Второй раз отца арестовали в самом начале 1949, когда он был студентом ВГИКа, учеником режиссёра Герасимова. Донесла на него его коллега, студентка первого курса Клара Румянова. Да-да, та Клара Румянова, которая озвучивала роль Зайца в серии мультфильмов «Ну, погоди!». Она жива и прекрасно себя чувствует в Москве (она умерла в 2004 году – В.Л.). Очные ставки и допрос Румяновой от меня закрыли… но на следующих после очной ставки допросах отца следователь ему говорит: «На очной ставке Клара Румянова говорила то-то и то-то. Вы подтверждаете показания свидетеля Клары Румяновой?»

       Да и сам отец прекрасно помнит, кто его «сдал», так сказать. Инкриминировали отцу подрыв советской власти, клевету на существующий строй, антисоветскую деятельность, клевету на вождя мирового пролетариата, т.е. В.И. Ленина.  Отец всё отрицал и довольно успешно, на мой взгляд, выворачивался. Но это не спасло его от приговора по статье 58-10. Десять лет лагерей…»

       В личном деле Б. Магалифа, которое хранится в архиве Белорусской государственной сельскохозяйственной академии, есть «Личный листок по учёту кадров». В нём его рукой написано: «с 1948 по 1955 гг.: музыкант разъездных бригад». А в графе – место учреждения, организации – разъезды. Что это были за «разъезды», нам известно: лагеря  в Архангельской области. Но там его спасло умение играть на фортепиано и аккордеоне, освоил он и игру на трубе, тромбоне и флейте.

      Был в составе так называемой культурно-воспитательной части.   Его сын Евгений писал, что «в лагере  же он познакомился с Татьяной Окуневской, знаменитой поющей актрисой, и аккомпанировал ей на аккордеоне во время её выступлений.

      Там же Борис встретил свою будущую жену – мою маму. Её, студентку Смоленского пединститута, посадили за хранение неугодных власти стихов, сделали участницей студенческой подпольной организации, хотя она таковою не была».

      Татьяна Окуневская, советская и российская актриса, заслуженная артистка РСФСР (1914-2002) снималась в 26 кинофильмах. В 1937 году был арестован и расстрелян её отец, а её  арестовали в 1948 году (реабилитирована в 1954 году), несмотря на то, что её мужем был любимец И. Сталина, писатель Борис Горбатов.

      Она находилась в лагерях  до 1954 года.  Об этих годах  она  написала книгу  воспоминаний «Татьянин день», где вспоминает про Б. Магалифа: « Привели милейшего, симпатичнейшего, прехорошенького Бориса Магалифа.  Выглядит он почти мальчиком, хотя, как он гордо заявил, ему уже двадцать пять лет, сын дипломата, получил за границей отличное воспитание, умный, с юмором, веселый, как будто бы и не арестант, аккордеонист отличный, поскольку с детства обучался игре на фортепьяно, с абсолютным слухом. Вина его перед страной, в которой он родился, велика: он еврей и сын расстрелянного дипломата — десять лет.
       Боря не просто весел,  он счастлив, его глаза сияют: он влюблен и теперь сможет видеться с дамой своего сердца, очаровательной, совсем юной эстонкой, арестованной прямо в гимназии, и у Бори презабавный «заскок»: он обожает ужей, улиток, черепах, лягушек и при знакомстве воздержался кого-нибудь принести, а теперь на каждой репетиции таинственно вытаскивает из-за пазухи какое-нибудь чудовище, и я судорожно восторгаюсь,  иначе у Бори тут же портится настроение, и еще он махровый антисоветчик и «не моги» ему ни в коем случае возражать, но работать с ним сладко, все понимает с полуслова, все может».
        Далее она вспоминает про один из концертов, где ей аккомпанирует Магалиф:

    «Боря так волнуется, что и меня наэлектризовал. Отрепетировали ещё три мои песни…   Воскресенье. День ласковый. Мы все разодеты в пух и прах. Конвой прислали полный, как для вывода на работу.
     Проходим мужскую вахту, до клуба-столовой метров двести… лагерь пуст, мертвый, ни души, тишина, и только один Боря торжественно выплывает из барака навстречу.
   – Вот видите, какая у нас, у мужчин, дисциплина! Это не то, что вы, бабенки, – писк, визг! Постановили: никакого  шухера, что в переводе на наш вшивоинтеллигентский жаргон означает ажиотаж!
    Счастливый, сияет, выбрит до кожной клетчатки и одет (!!!) в белую крахмальную рубашку! Крахмальную! Где? Когда? Как? Кто смог ему её достать?
    Рев, стон, закидали иван-чаем, какими-то нежными северными крохотными цветочками, все песни пришлось петь по два раза...»

      Как видно, и в лагере Б. Магалиф держался независимо и свободно. И скоро ей пришлось с ним расставаться. Она писала, что когда она заикнулась о Борисе  , руководителю  коллектива тот «… замахал на меня руками, чтобы я и рта не смела о нем открыть: майор Бориного имени слышать не может и приходит в такую ярость, что и человека, говорящего о нем, начинает ненавидеть… Представляю, что Борис, с его умом, остроумием, независимостью, мог ему наговорить и что о нем могли наговорить майору…»

 

    

 

 

   

 

 

 

                                                          Татьяна Окуневская

 

 

     Когда  книга была опубликована, Татьяна Окуневская в мае 1998 года прислала её Б. Магалифу с автографом: «Дорогому моему сердцу, Борису Магалифу от каторжницы. Т. Окуневская. Москва»

     На первой странице также написано: «Боренька! Извини, за долгую отсылку книги, но, правда же я совсем замотана и тороплюсь закончить вторую книгу, в которой будет фигурировать Ваша царевна – лягушка, а то вдруг протяну ножки! Нежный привет. Т.К.»

 

 

   

  

                                           Книга Т. Окуневской с автографом.

                                     

Категория: Статьи, книги по истории Горецкой еврейской общины | Добавил: lwm468071 (22.11.2014)
Просмотров: 640 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar